15585
6
Как часто современные чиновники, пытаясь насадить очередную иностранщину на Российской земле, ссылаются на «передовой опыт западных стран»! С каким восторгом они рассказывают о командировках в Европу, о комфортной благоустроенности тамошней жизни: дескать, не то что в России. Но часто умалчивают о том, что за блестящим фасадом внешней жизни кроется жуткая сущность происходящих в Европе перемен. Взгляд русского человека, 10 лет проживающего в Голландии, начисто опровергает красивые мифы.
…Я свободно говорю по-голландски. Я похож на голландца. Если не стригусь коротко. Если коротко — во мне сразу угадывают русского. Я приехал в Голландию, когда мигрантов было еще мало, голландцы были приветливы и общительны, а в обращении ходили гульдены — самая красивая бумажная валюта в Европе. Но уже тогда я испытал в Амстердаме шок от разлитого повсюду сладковатого запаха марихуаны и гашиша.
Им здесь пропитано все: люди, улицы, парки, даже собаки. Для местных он столь же привычен, как для нас — загазованный запах улиц. Но вот туриста с непривычки может и повести. Уже в те времена число памятников в Амстердаме проигрывало числу кафе-шопов, где официанты ошарашивали посетителей дежурным вопросом: «Какой сорт травы в это время суток вы предпочитаете?»
Впрочем, меня эта тема интересовала мало. Я собирался завоевывать мир спорта: сначала сам выступал в борцовских клубах как профессионал, а потом начал пробовать себя в промоутерстве, продвигал перспективных спортсменов. В свободное время добросовестно зубрил язык, изучал город и еще находил смешной шутку: «Голландские дети вырастают на голландских сказках, в которых добро всегда курит зло».
За годы моего пребывания в Амстердаме «косяк» становился все дешевле, а алкоголь все дороже. Параллельно росли штрафы за распитие спиртного в общественном месте. В итоге они достигли сегодня 18 евро — если прихлебывать из бутылки пиво. А если у тебя в руках бутылка крепкого алкоголя, ты вообще, брат, попал. Заплати за такое безобразие 90 евро! Зато с «косяком» ты всегда мог разгуливать по Амстердаму свободно. Не возбранялось даже подойти за огоньком к полицейским. А чего бояться? Они сами могут в этот момент раскумариваться. По закону за употребление на дежурстве положен небольшой штраф, но на это закрывают глаза.
Им здесь пропитано все: люди, улицы, парки, даже собаки. Для местных он столь же привычен, как для нас — загазованный запах улиц. Но вот туриста с непривычки может и повести. Уже в те времена число памятников в Амстердаме проигрывало числу кафе-шопов, где официанты ошарашивали посетителей дежурным вопросом: «Какой сорт травы в это время суток вы предпочитаете?»
Впрочем, меня эта тема интересовала мало. Я собирался завоевывать мир спорта: сначала сам выступал в борцовских клубах как профессионал, а потом начал пробовать себя в промоутерстве, продвигал перспективных спортсменов. В свободное время добросовестно зубрил язык, изучал город и еще находил смешной шутку: «Голландские дети вырастают на голландских сказках, в которых добро всегда курит зло».
За годы моего пребывания в Амстердаме «косяк» становился все дешевле, а алкоголь все дороже. Параллельно росли штрафы за распитие спиртного в общественном месте. В итоге они достигли сегодня 18 евро — если прихлебывать из бутылки пиво. А если у тебя в руках бутылка крепкого алкоголя, ты вообще, брат, попал. Заплати за такое безобразие 90 евро! Зато с «косяком» ты всегда мог разгуливать по Амстердаму свободно. Не возбранялось даже подойти за огоньком к полицейским. А чего бояться? Они сами могут в этот момент раскумариваться. По закону за употребление на дежурстве положен небольшой штраф, но на это закрывают глаза.
×
По утрам я добросовестно изучал прессу — лучший способ для освоения языка. Но и там муссировалась излюбленная голландская тема. Институт изучения марихуаны провел порцию новых исследований! Ученые сделали вывод, что конопля отлично снимает посттравматический синдром у психопатов и приступы удушья у астматиков. Кто бы сомневался. Институт марихуаны — то корыто, что исправно кормит «коноплеведов». Они из кожи вон вылезут, доказывая, что полезней этой штуки для здоровья нет.
Разделы международных событий пестрели восторженными отзывами о «голландском эксперименте» сторонников легализации мягких наркотиков из других стран. Все они пели гимны «демократическим ценностям» и строили оптимистические прогнозы: мол, кривая употребления жестких наркотиков в такой лояльной стране, как Голландия, вот-вот пойдет вниз. Не пора ли и другим странам к замечательному эксперименту присоединиться?
А однажды у меня появилась возможность увидеть действие чудо-эксперимента на конкретном человеке. Мой знакомый, гражданин Голландии, угнал машину и попал в тюрьму. В России ему дали бы за это несколько лет и загремел бы по зонам котелками. А там он загремел за решетку… на два месяца. Голландская тюрьма мало отличается от санатория: тихо, чисто, сытно. Вот только скучно.
Телевизор есть, но по нему, неясно, из каких соображений, показывают только два порноканала. Приятель потом рассказал мне: все началось с того, что во время полицейского обхода дежурный поинтересовался у новичка, не наркоман ли он. И хотя он никогда наркоманом не был, он взял да из любопытства и брякнул: да. Полицейский тут же принес ему одноразовый шприц с метадоном (заменитель героина) и жгут. Он засадил себе пробную дозу. День прошел незаметно. На следующий день он опять заказал укол. Через неделю потребовал увеличить дозу. И когда через два месяца выходил из тюрьмы, то был уже законченным «нариком».
Сейчас он сидит на героине и вместе с другими наркоманами ходит по ночам на железнодорожную станцию — там всем страждущим без денег выдают уже заправленные шприцы с метадоном, чтобы они могли дотянуть до утра, пока не затарятся чистым наркотиком. Метадон раздают также из автобусов скорой наркопомощи, специально курсирующих по городу. Всё «для блага человека», всё «во имя человека»!
Не удивительно, что на «дым свободы» — визитную карточку Голландии — потянулись мигранты из стран третьего мира. Ведь он так похож на дым их отечества! Опять-таки на моих глазах во всех крупных городах Нидерландов появились этнические кварталы, которые заполонили люди с красной, черной, желтой кожей. Я никогда в жизни не был расистом, да и сейчас себя таковым не считаю. Мне все равно, какого цвета кожа, был бы человек приличный. Но разноцветные мигранты притащили привычки, превратившие чистые голландские города в разросшиеся свалки. Выходцы из Африки и Азии идут по улице, поедая на ходу шиш-кебаб, а остатки еды кидают прохожим под ноги. Наверное, так они ходят по джунглям.
Закрыть бы нам пора, окно в Европу от Петра.
Разделы международных событий пестрели восторженными отзывами о «голландском эксперименте» сторонников легализации мягких наркотиков из других стран. Все они пели гимны «демократическим ценностям» и строили оптимистические прогнозы: мол, кривая употребления жестких наркотиков в такой лояльной стране, как Голландия, вот-вот пойдет вниз. Не пора ли и другим странам к замечательному эксперименту присоединиться?
А однажды у меня появилась возможность увидеть действие чудо-эксперимента на конкретном человеке. Мой знакомый, гражданин Голландии, угнал машину и попал в тюрьму. В России ему дали бы за это несколько лет и загремел бы по зонам котелками. А там он загремел за решетку… на два месяца. Голландская тюрьма мало отличается от санатория: тихо, чисто, сытно. Вот только скучно.
Телевизор есть, но по нему, неясно, из каких соображений, показывают только два порноканала. Приятель потом рассказал мне: все началось с того, что во время полицейского обхода дежурный поинтересовался у новичка, не наркоман ли он. И хотя он никогда наркоманом не был, он взял да из любопытства и брякнул: да. Полицейский тут же принес ему одноразовый шприц с метадоном (заменитель героина) и жгут. Он засадил себе пробную дозу. День прошел незаметно. На следующий день он опять заказал укол. Через неделю потребовал увеличить дозу. И когда через два месяца выходил из тюрьмы, то был уже законченным «нариком».
Сейчас он сидит на героине и вместе с другими наркоманами ходит по ночам на железнодорожную станцию — там всем страждущим без денег выдают уже заправленные шприцы с метадоном, чтобы они могли дотянуть до утра, пока не затарятся чистым наркотиком. Метадон раздают также из автобусов скорой наркопомощи, специально курсирующих по городу. Всё «для блага человека», всё «во имя человека»!
Не удивительно, что на «дым свободы» — визитную карточку Голландии — потянулись мигранты из стран третьего мира. Ведь он так похож на дым их отечества! Опять-таки на моих глазах во всех крупных городах Нидерландов появились этнические кварталы, которые заполонили люди с красной, черной, желтой кожей. Я никогда в жизни не был расистом, да и сейчас себя таковым не считаю. Мне все равно, какого цвета кожа, был бы человек приличный. Но разноцветные мигранты притащили привычки, превратившие чистые голландские города в разросшиеся свалки. Выходцы из Африки и Азии идут по улице, поедая на ходу шиш-кебаб, а остатки еды кидают прохожим под ноги. Наверное, так они ходят по джунглям.
Закрыть бы нам пора, окно в Европу от Петра.
В Амстердаме лучше идти подальше от окон, иначе мусор вывалят тебе на голову. Деньги цветные мигранты добывают либо воровством, либо торговлей жесткими наркотиками. Амфетамин, кокаин, экстази, крэк, ЛСД, героин — всю эту дурь тебе предлагают на каждом углу. Хоть и шепотом, но не шибко таясь. Выходцы из стран третьего мира используют цвет своей кожи как охранную грамоту и чуть что — сразу вопят о дискриминации.
Однажды еду в трамвае. На заднем сиденье развалился грязный негр. Он курил здоровенный косяк, хотя в транспорте курить запрещено, плевал другим под ноги и громко ругался. Все пассажиры делали вид, что его не замечают. (Это они думают, что, когда мигрантов станет большинство, они будут так же толерантны к голландцам).
Естественно, моя русская кровь вскипела. Я подошел и попросил его затушить косяк и перестать материться, потому что в трамвае дети. Негр открыл рот еще шире, и оттуда еще громче понеслись ругательства. Я схватил его за шиворот и потащил к дверям. Что тут началось! «Расизм! — вопил грамотный мигрант. — Вызовите полицию! Меня убивают из-за цвета моей кожи!» Очень быстро появилась полиция, и я оказался кругом виноват. Негра почти сразу отпустили с извинениями, а я еще два часа объяснялся в участке, доказывая, что не верблюд и не расист.
Любой голландец уже давно при виде агрессивного черного предпочитает свернуть в сторону: слишком велики шансы нарваться на нож. Показалось ему с обкурки, что ты расистски настроен, — и привет. Тебя на кладбище, а его в тюрьму с удобствами. Смотреть порно под метадон.
У Европарламента, прорубившего окно в Европу для волны мигрантов, вначале еще были иллюзии, что приезжие из стран Африки поднимут своими мозолистыми руками экономику, а потом, в один прекрасный день, станут цивилизованными европейцами. Оказалось — блеф! Никакой ассимиляции! Алжирец, уже 10 лет живущий в своем гетто в Амстердаме, может и поныне знать на голландском два слова, и те неприличные. При этом у него 3-4 детей, живет он на пособие и в штыки воспринимает любые попытки европейских либералов заставить его считаться с местными порядками. У него своя культура! Свои традиции! Свои законы!
При всем том стать голландцем поразительно просто. Достаточно с помощью адвоката запросить у властей вид на жительство. Если откажут, случится это не раньше, чем через год. А пока можешь жить вполне законно. Потом надо всего лишь из года в год повторять запросы «в связи с изменившимися обстоятельствами». Все это время муниципальные власти будут оплачивать аренду твоей квартиры. А можно просто занять пустующий дом и жить там коммуной. Власти и в этом случае либеральны. Ну а если у приезжего появляются дети, его семью не депортируют из страны уже никогда. Именно так и осело здесь 2 млн. мигрантов.
Однажды еду в трамвае. На заднем сиденье развалился грязный негр. Он курил здоровенный косяк, хотя в транспорте курить запрещено, плевал другим под ноги и громко ругался. Все пассажиры делали вид, что его не замечают. (Это они думают, что, когда мигрантов станет большинство, они будут так же толерантны к голландцам).
Естественно, моя русская кровь вскипела. Я подошел и попросил его затушить косяк и перестать материться, потому что в трамвае дети. Негр открыл рот еще шире, и оттуда еще громче понеслись ругательства. Я схватил его за шиворот и потащил к дверям. Что тут началось! «Расизм! — вопил грамотный мигрант. — Вызовите полицию! Меня убивают из-за цвета моей кожи!» Очень быстро появилась полиция, и я оказался кругом виноват. Негра почти сразу отпустили с извинениями, а я еще два часа объяснялся в участке, доказывая, что не верблюд и не расист.
Любой голландец уже давно при виде агрессивного черного предпочитает свернуть в сторону: слишком велики шансы нарваться на нож. Показалось ему с обкурки, что ты расистски настроен, — и привет. Тебя на кладбище, а его в тюрьму с удобствами. Смотреть порно под метадон.
У Европарламента, прорубившего окно в Европу для волны мигрантов, вначале еще были иллюзии, что приезжие из стран Африки поднимут своими мозолистыми руками экономику, а потом, в один прекрасный день, станут цивилизованными европейцами. Оказалось — блеф! Никакой ассимиляции! Алжирец, уже 10 лет живущий в своем гетто в Амстердаме, может и поныне знать на голландском два слова, и те неприличные. При этом у него 3-4 детей, живет он на пособие и в штыки воспринимает любые попытки европейских либералов заставить его считаться с местными порядками. У него своя культура! Свои традиции! Свои законы!
При всем том стать голландцем поразительно просто. Достаточно с помощью адвоката запросить у властей вид на жительство. Если откажут, случится это не раньше, чем через год. А пока можешь жить вполне законно. Потом надо всего лишь из года в год повторять запросы «в связи с изменившимися обстоятельствами». Все это время муниципальные власти будут оплачивать аренду твоей квартиры. А можно просто занять пустующий дом и жить там коммуной. Власти и в этом случае либеральны. Ну а если у приезжего появляются дети, его семью не депортируют из страны уже никогда. Именно так и осело здесь 2 млн. мигрантов.
Что касается полиции, в Голландии она работает отлично. Но не потому, что граждане не склонны к антиобщественным поступкам, а благодаря традиции тотального доносительства. Голландцы считают своим долгом позвонить в полицию и сообщить, если что заметят. Превысил скорость — и через несколько перекрестков тебя остановит патруль. Кто-то из свидетелей успел запомнить номер твоей машины и дал сигнал. Или вот идет драка на улице — вроде кругом никого. Но из-за занавесок, из всех окон и щелей за ней наблюдают десятки внимательных глаз, которые потом расскажут, что они видели и кто первым начал. Свидетельствовать в суде для голландцев почетно. Стучать — не западло.
Самые страшные преступления — проявления агрессии. Хуже только уклонение от уплаты налогов. А вот воровство считается мелочью. Ворам, пойманным за руку в третий раз, могут присудить штраф 30 евро. Правда, на седьмой раз скажут: ну все, парень, теперь у тебя проблемы. И... приговорят к 60 часам общественных работ на кухне дома престарелых. Посему логично, что под Амстердамом находится самый крупный черный рынок в Европе — Бевервайг. В ангарах продают ворованную парфюмерию, одежду, технику, оружие. За аренду места торговцы платят около 300 евро в месяц и торгуют без ограничений.
Оружие в Голландии — такой же доступный товар, как марихуана. Уплатив 250 евро в год, можно стать членом стрелкового клуба и собрать неплохой арсенал. У моего знакомого есть снайперские винтовки, штурмовые автоматы, пулемет. И противотанковое ружье Дегтярева. Его патрон пробивает лобовую броню танка и лимузины, армированные по всем классам защиты. Зачем нужна такая «дура»? Полиция демократического государства подобные вопросы не задает.
Ее такта хватает и на то, чтобы не лезть на дискотеки, где у железных дверей рядом с окошком-бойницей красуется объявление: «Сегодня в нашем клубе — вечеринка с тяжелыми наркотиками». Да, формально они запрещены, но частная территория — дело святое. Благодаря такой логике международная наркомафия чувствует себя в Голландии превосходно. Страна победившего цивилизованного потребления анаши превратилась в главный мировой перевалочный пункт героина.
А что полиция? Поглощена погоней за нарушителями парковки. А что власти? Помогают полиции не отвлекаться от этого архиважного занятия. Недавно, например, они приняли закон о том, что курьеры, провозящие менее 3 кг кокаина, не должны подвергаться аресту! Теперь все везут 2,9 кг...
Самые страшные преступления — проявления агрессии. Хуже только уклонение от уплаты налогов. А вот воровство считается мелочью. Ворам, пойманным за руку в третий раз, могут присудить штраф 30 евро. Правда, на седьмой раз скажут: ну все, парень, теперь у тебя проблемы. И... приговорят к 60 часам общественных работ на кухне дома престарелых. Посему логично, что под Амстердамом находится самый крупный черный рынок в Европе — Бевервайг. В ангарах продают ворованную парфюмерию, одежду, технику, оружие. За аренду места торговцы платят около 300 евро в месяц и торгуют без ограничений.
Оружие в Голландии — такой же доступный товар, как марихуана. Уплатив 250 евро в год, можно стать членом стрелкового клуба и собрать неплохой арсенал. У моего знакомого есть снайперские винтовки, штурмовые автоматы, пулемет. И противотанковое ружье Дегтярева. Его патрон пробивает лобовую броню танка и лимузины, армированные по всем классам защиты. Зачем нужна такая «дура»? Полиция демократического государства подобные вопросы не задает.
Ее такта хватает и на то, чтобы не лезть на дискотеки, где у железных дверей рядом с окошком-бойницей красуется объявление: «Сегодня в нашем клубе — вечеринка с тяжелыми наркотиками». Да, формально они запрещены, но частная территория — дело святое. Благодаря такой логике международная наркомафия чувствует себя в Голландии превосходно. Страна победившего цивилизованного потребления анаши превратилась в главный мировой перевалочный пункт героина.
А что полиция? Поглощена погоней за нарушителями парковки. А что власти? Помогают полиции не отвлекаться от этого архиважного занятия. Недавно, например, они приняли закон о том, что курьеры, провозящие менее 3 кг кокаина, не должны подвергаться аресту! Теперь все везут 2,9 кг...
Стою в очереди в супермаркет, чтобы купить продуктов на ужин. Передо мной два парня хватают друг друга за гульфики и нежно целуются. Очередь идет медленно, они целуются все томней и слюнявей, меня уже тошнит. Но показать, что мне это не нравится, нельзя. Начнется та же история, что с расизмом.
Мужчины с подведенными глазами, в женских платьях и босоножках на мускулистую ногу — обычная картина. Цветные сутенеры на каждом углу бормочут в спину туристам секс-предложения. Проститутки здесь — всех цветов радуги. Они настолько чувствуют себя хозяевами жизни, что разбивают видеоаппаратуру туристов и даже сталкивают фотографов в каналы. Полиция не препятствует. Пол живого товара в витринах порой не определить — на одной особи могут присутствовать и мужские, и женские признаки.
Гуляем как-то с другом по городу. Смотрим, в Большой церкви звучит музыка и туда заходят полуголые девчонки. Мы удивились — и за ними. На входе охранник стоит, улыбается:
— Ребята, вам туда нельзя! На афишу посмотрите. Читать умеете? В субботу в Большой церкви — дискотека для лесбиянок.
И я понял: голландские священники за деньги сдадут церковь в аренду кому угодно. Недавно встретил любопытную цифру: за последние два года население страны уменьшилось на 20 тыс. человек. И это при бешеной иммиграции! Кто же уезжает? Коренные голландцы. Те, кто еще не утерял мозги, скурившись или подсев на наркоту. Как правило, это сельские жители, фермеры, близкие к земле. Они больше не хотят жить в той помойке, в которую превратилась их родная страна. И потому сегодня увязывают скарб и вместе с коровами-овцами по приглашению и за счет правительства Австралии массово эмигрируют в страну кенгуру…
Мужчины с подведенными глазами, в женских платьях и босоножках на мускулистую ногу — обычная картина. Цветные сутенеры на каждом углу бормочут в спину туристам секс-предложения. Проститутки здесь — всех цветов радуги. Они настолько чувствуют себя хозяевами жизни, что разбивают видеоаппаратуру туристов и даже сталкивают фотографов в каналы. Полиция не препятствует. Пол живого товара в витринах порой не определить — на одной особи могут присутствовать и мужские, и женские признаки.
Гуляем как-то с другом по городу. Смотрим, в Большой церкви звучит музыка и туда заходят полуголые девчонки. Мы удивились — и за ними. На входе охранник стоит, улыбается:
— Ребята, вам туда нельзя! На афишу посмотрите. Читать умеете? В субботу в Большой церкви — дискотека для лесбиянок.
И я понял: голландские священники за деньги сдадут церковь в аренду кому угодно. Недавно встретил любопытную цифру: за последние два года население страны уменьшилось на 20 тыс. человек. И это при бешеной иммиграции! Кто же уезжает? Коренные голландцы. Те, кто еще не утерял мозги, скурившись или подсев на наркоту. Как правило, это сельские жители, фермеры, близкие к земле. Они больше не хотят жить в той помойке, в которую превратилась их родная страна. И потому сегодня увязывают скарб и вместе с коровами-овцами по приглашению и за счет правительства Австралии массово эмигрируют в страну кенгуру…
Ссылки по теме:
- Рабство в современном мире
- Интернет-пользователи собрали деньги на жильё для бездомного
- попробуй, не ленись!
- Действенный метод
- Европейские пенсии: некоторые цифры
Новости партнёров
реклама
интересно, а почему коренные голландцы иммигрируют вместо того, чтобы изменить свою страну? почему не голосуют за другое правительство? ведь, если подобное происходит в стране, значит, правительству это надо. Почему они не меняют своих руководителей? кишка тонка? тогда будьте любезны получить то, на что этой самой кишки хватит...
Статья для школьников и тех для кого египет/турция потолок. Жили с женой в Амстердаме неделю в 2009 ничего из вышеперечисленного не видел. Один раз заметил поляка-торговца в веселом настроении. Геев(наверное)держащихся за руку. Все. Гуляли везде вечером-ночью. В плане утех все намного скромнее чем в Бангкоке, с Паттаей уж не сравниваю.
Может сначала со своими проблемами разберемся ?